Владимир ВАСИЛЬЧЕНКО

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Интересно, есть ли в мире хоть одна страна, где не было бы преступности? По моему твердому убеждению, укоренившемуся не беспочвенно, такого быть просто не может. Криминал зародился в доисторические времена с появлением самого человека, существует до сих пор, как его неотъемлемая часть, и будет существовать еще не один век, как наследие звериного инстинкта выживания - отними и нажрись сам, иначе подохнешь с голоду. Со временем этот инстинкт облагородили, присвоив ему титул закона: "Выживает сильнейший". Я бы для человеческого общества слегка видоизменил это высказывание - выживает наглейший.

До изобретения денег крали все, что могло быть съеденным или использованым в хозяйстве для личных благ. Деньги уравняли криминал по всей земле, сделав его достоянием избранных, особой касты людей, составляющей ныне теневые (и не только) правительства.

Криминал абсолютно интернационален. Среди его представителей можно найти людей всех существующих национальных групп вперемешку, и при этом они всегда очень дружны. Кроме того, криминалитет можно встретить во всех социальных группах человеческого общества, правда с некоторыми "оттенками" в специализации: от мелкого карманного до крупного компьютерного воровства, наркобизнеса и нелегальной торговли оружием. И надо сказать, что большинство представителей криминала делают свою работу артистически, с мастерством, невольно вызывающим восхищение. О них пишут книги, снимают фильмы с участием выдающихся актеров, о них слагают песни, невольно заставляя читателей, зрителей и слушателей сопереживать. Кстати, кроме России, ни в одной другой стране мира нет такого явления, как "блатная песня", дающего целое направление в музыкальном искусстве. Об уголовщине слагали песни почти все известные авторы, и трудно найти среди исполнителей тех, кто бы их не пел.

Современные воры и бандиты хорошо одеты, зачастую неплохо образованы, используют самые крутые изделия автомобильной и электронно-бытовой промышленности и вооружены так, как не всякая армия в мире


ВОР - ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО

Все, что написано выше, можно считать лишь вступлением к тому, о чем мне хотелось бы рассказать - о криминале африканском.

Мне всю жизнь удавалось избегать встреч со всевозможными правонарушителями, пока я не покинул свой дом и не отбыл в Африку. Не считая одного единственного случая, о котором я упомяну ниже, я читал о них только в газетах и слышал по рассказам знакомых или ТВ. Вот почему моя бдительность была притуплена. И когда я столкнулся вплотную с этим явлением в Африке, оно ошеломило меня своими разнообразием, наглостью, яркостью и неприкрытостью. Мне хотелось бы коротко поведать о некоторых сторонах преступной жизни в Африке, в основном о случаях, в которых я сам был пострадавшей стороной. Один случай произоше с моим знакомым, о чем он рассказывал с таким оживлением, как-будто старался поделиться впечатлением о каком-то немыслимом трюке знаменитого каскадера.

Пожалуй, единственный вид криминала, которого в Африке нет - это хулиганство. Такой вид развлечения чужд африкаискому менталитету. Драк на улицах, в барах, кафе и ресторанах не бывает, но даже если и состоялась где-то, то за этим стоит более веская причина, чем обычная свара незнакомых парней со взаимными нарастающими оскорблениями. Например, старая вражда из-за денег, ревности или бытовых разногласиях. Свежие конфликты обычно заканчиваются перебранкой, которую пресекают окружающие.

Однажды днем мы с приятелем шли по обыкновенной городской улице. Было довольно людно, и мы пребывали в великолепном настроении по неинтересным для читателя причинам. И вдруг приятель сделал какое-то резкое движение в сторону. Я остановился и, обернувшись, с удивлением увидел, что он крепко держит какого-то молодого парня за горло, прижав его к стволу дерева. Когда тот слегка посинел и выпучил глаза, приятель отпустил его и еще некоторое время понаблюдал, как тот улепетывает. Только после этого он рассказал мне, что произошло. Тот парень был обыкновенным уличным вором. Он на ходу нырнул рукой в нагрудный карман рубашки моего друга, где у него вседа были деньги и сотовый телефон, но зацепить ничего не успел.

- А что ж ты в морду ему не дал? - возмутился я.

- Боже упаси! Если ты заметил, здесь никто не дерется. А для белых - это или тюрьма, или штраф и 24 часа на сборы. Если не успеешь уехать, тоже тюрьма. Такое наплетут, что и на пожизненное хватит. Весь город в свидетели придет.

Примитивное воровство здесь - дело настолько обыденное, что ему очень быстро перестаешь удивляться. Причем, воровать могут практически все. Незнакомые стараются схватить и спрятать что угодно, пока ты на секунду отвернулся, а потом сделать вид, что их тут вообще не было. Знакомые хватать не будут. Они будут просить. Например, дать деньги в долг или какую-нибудь ценную вещь просто попользоваться. Скажем - на неделю. Если дал, больше ты этой вещи не увидишь. О деньгах и говорить не стоит. Спрашивать бессмысленно, в ответ увидишь только улыбку. А когда перестанешь интересоваться, могут попросить что-нибудь вновь. "Ранг" такого вора никакого значения не имеет. У меня занимали или брали "попользоваться" и приятели, и медсестры, и врачи, и даже администратор госпиталя, в котором я работаю. Воровством это назвать трудно, поскольку сам же дал, но все равно чуствуешь себя обкраденным.

На элементарное, простое воровство можно наткнуться, например, воспользовавшись услугами проститутки. Она, правда, сначала долго и нудно просит. Тут ты волен поступать так, как тебе подсказывает твоя врожденная щедрость. Но даже если ей удалось что-то выпросить, это не гарантия твоего покоя. Если ты чуть расслабишься и оставишь ее на мгновение в одиночестве, то ты потом обязательно чего-то недосчитаешься. Я имел такой опыт в первый и последний раз в своей жизни. Меня тот случай, правда, невольно заставил смеяться, потому что у меня пропали нераспечатанный кусок мыла, рулон туалетной бумаги и невскрытая пачка презервативов. А вот одному из моих старых приятелей было совсем не до смеха. Его "возлюбленная" унесла с собой его новый и очень дорогой сотовый телефон. Он пробовал разыскать ее вечерами в том месте, откуда подобрал, но найти черного ночью - это утопия. Это белых видно издалека.

После того своего забавного случая я попытался найти постоянную подругу. Вскоре познакомился с одним ангелоподобным существом. Все мои приятели завидовали, ибо была чертовски привлекательна. Только в конечном счете и этот "ангел" вознесся, прихватив мои магнитолу и цифровую камеру. Не считая нескольких сот долларов.

Квартирное воровство тоже далеко не редкость. Причем, основное количество таких краж совершается средь бела дня, в отсутствие хозяина.

Тинэйджеры и их смена - дети - в основном обследуют окна. Если находят какое-то неудачно закрытое, обязательно что-нибудь вытащат с помощью самодельного инструментария. У меня крали только простыни и одеяла. А вот у еще одного моего приятеля, нейрохирурга из Киева, умудрились, отогнув решетку, вытащить видеомагнитофон.

Домушники повзрослее окнами не интересуются. Они умеют открывать замки с не меньшим мастерством, чем их "коллеги" по всему миру. В Замбии ко мне в дом влезали трижды. Два раза я сменил замок, но это никого не остановило. В третий раз менять не стал, а просто уехал в другую страну - Танзанию. Один мой новый русский приятель, переехавший туда за полгода до меня, настоятельно убеждал меня, что в той стране криминала почти нет из-за очень жесткого законодательства: за воровство могут отрубить руку. В конечном счете, я ему поверил. Но переехав вслед за ним (и с его же помощью), столкнулся там с таким криминалом, что замбийсие воры показались мне воспитанниками детского сада.


ДУМАТЬ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ДЕЛАТЬ

Все остальные виды преступлений представены в Африке в широчайшем ассортименте. Недели через две после моего переезда я уже в поте лица бегал по различным инстанциям, оформляя разрешение на работу в Танзании. Бюрократическая карусель в Африке - дело обычное, и как я потом узнал - далеко не бескорыстное. Но после трех краж в Замбии денег у меня в то время не было. Работы без разрешения не было тоже, из-за чего дело затянулось и я стал влезать в долг, спускаясь по "ступенькам" в долговую яму.

Однажды в понедельник, в своей беготне за тем разрешением, я в очередной раз пришел в минздрав к чиновнику, от которого это и зависело. Но наткнулся на закрытую дверь с приклеенной скотчем бумажкой, на которой печатными буквами было написано, что работающий здесь джентльмен пребывает в срочной командировке и приступит к работе ровно в 8.00 часов утра следующего понедельника. Трата недели впустую была для меня очередной "ступенькой" вниз, поскольку отодвигала и без того туманную перспективу получить зарплату. От отчаянья и ощущения тупика мне захотелось надраться. В глубоком раздумье над этим, подсчитывая в уме свои возможности, я шел по людной центральной улице города. Настроение требовало стресса. Ну дело известное: "Кто ищет,..". Пожелав поменять половину из остававшегося от последнего перевода из Замбии стольника баксов в ближайшем обменном пункте, я уже было направился в один из них, но прямо перед входом ко мне обратился интеллигентного вида мужчина лет 40 - 50 в строгом костюме с галстуком:

- Сэр, не хотите ли обменять доллары? Я дам за них больше, чем вы получите в этом пункте.

Надо быть идиотом, чтобы не хотеть больше денег. Но надо быть уже окончательным идиотом, чтобы хотеть получить их "за просто так". Как говорит восточная поговорка: "Бедного человека даже на верблюде собака кусает".

Уже расплачиваясь за что-то в одном из магазинов недалеко от дома, я обнаружил, что получил за свой полтинник чуть больше половины того, что у меня было бы, если бы я не "выёживался", а зашел в обменник, как это делают все нормальные и здравомыслящие люди. Тот "интеллигент" оказался обыкновенным кидалой с ловкостью рук отца и сына Акопян. Этот фокус делается довольно просто. У тебя на глазах отсчитывают все деньги, бумажка к бумажке, а потом протягивают тебе всю стопку, но при этом нижним пальцем отгибают примерно половину. Ты, с вожделением глядя на деньги, этого, естественно, не замечаешь и хапаешь эту стопку из его рук, нисколько ни в чем не сомневаясь, поскольку счет видел своими собственными глазами, а им ты доверяешь безгранично. Пока ты, стреляя глазами по сторонам в поисках потенциального вора или грабителя, стараешься побыстрей засунуть деньги в карман, вторая половина твоей стопки уже покоится в другом, и совсем не твоем кармане, а реальный вор с вежливой улыбкой с тобой прощается. Сделка состоялась, адью. По дороге никто в карман к тебе не лезет, это ты знаешь точно. А когда ты обнаруживаешь, что тебя элементарно обдурили, предпринимать что-либо имеет такой же смысл, как пытаться удобно развалиться в кресле взлетающего самолета, на который ты опоздал.

Примерно через месяц после того случая, когда я уже начал работать, я шел как-то утренними сумерками по улице, держа в руке кейс со своим лаптопом. Я направлялся на конечную автобусную остановку для того, чтобы ехать на работу. Она располагалась возле рынка, носившего название "Кириакоо маркет". Вокруг было много "ранних пташек": грузовых рикшей со своими тележками, еще не сдавших смену охранников, каких-то людей, в обилии сидевших на ступеньках возле закрытых пока магазинов.

Уже дойдя почти до рынка, я вдруг почувствовал какое-то довольно грубое тормошение в районе своего правого бока. Сначала мне показалось, что в мой пояс вцепилась собака или меня бьет слабым током. Полуобернувшись, я увидел молодого сопляка, отчаянно пытавшегося достать телефон из моей поясной кобуры. Опыта у него явно не хватало, еще не набрался. Я схватил и сжал в кулаке кобуру, но при этом не забыл двинуть локтем этому невеже по зубам. После моего "приветствия" он, прикрыв рукой ушибленное место, быстро ретировался за ближайший угол.

- Вам надо быть поосторожней, - посоветовал кто-то из сидевших на ступеньках невдалеке.

- А вам порасторопней, - ответил я ему, удивившись, что никто не сдвинулся с места, чтобы схватить вора за яйца.

На работе я рассказал об этом мелком недоразумении.

- Это же "Кариакоо маркет"! Будьте там очень осторожны. Не ходите там с телефоном, - говорил мне буквально каждый, кому я поведал об этом.

Возвращаясь в тот день с работы, я опять приехал к рынку. Время было в разгар торгового дня, и народу в этот час была тьма. Вняв совету, я спрятал телефон в кейс и сохранял бдительность. Продираясь сквозь толпу, я внимательно изучал лица. Разумеется, ни у кого не было на лбу позорного клейма - "вор", но бросилось в глаза, что не взирая на печальную популярность этого места, там не было ни одного полицейского.

Через несколько дней, когда я оказался там в такое же предвечернее время, произошел еще один маленький инцидент. Тот же мой приятель, в квартире которого я жил первое время, позвонил перед моим отъездом с работы и попросил использовать оказию и купить на рынке кое-какую зелень. Я быстро купил все, что было заказано, и поспешил домой. Уже почти на выходе с рынка какой-то парень слегка толкнул меня слева и, наклонившись, что-то быстро заговорил на суахили. Я невольно прислушался и в этот момент почувствовал, что мою кобуру снова кто-то теребит. Я опять инстинктивно хотел сжать ее в кулаке, но натолкнулся на руку того наглеца. Взяв ее покрепче, я обернулся. Молодой, лет 25, в бейсболке, закрывавшей полморды. Он тоже зло смотрел на меня из-под козырька. Я хотел подозвать кого-нибудь себе в помощь и стал поглядывать по сторонам. Но как и у всех воров на земле, у него были отработаны приемы уворачивания от неприятностей. Резко крутнув рукой, он освободился и мгновенно исчез. Того отвлекающего слева тоже, разумеется, уже не было. Это было "вторым звонком". А после третьего звонка, как известно, "вход в зрительный зал не разрешается".

В принципе, все это было мелочами и только действовало на нервы. Но был в этом и свой плюс: на работу и с работы меня стали возить на нашей "скорой", и необходимость ходить на автобус и обратно отпала.

Еще через несколько дней приехав с работы, я узнал, что приятель укатил в очередную командировку. Его африканская жена чресчур гостеприимной хозяйкой не была, предпочитая кормить только мужа, себя и детей. Поняв, что поесть надо мной в тот вечер не нависло, я решил позаботиться о себе самостоятельно. Самая быстро приготавливаемая еда, после яичницы, это печень, поэтому я решил купить кусок ее и потушить в томатном соусе с луком. Это занимает не более 20 минут. Взяв с собой деньги только на покупку намеченного, я пошел на рынок. Солнце уже коснулось горизонта, но было еще светло и многолюдно. Я быстро нашел и купил помидоры и лук про запас. А в поисках печенки пришлось побродить, но в конечном счете нашел и ее. Когда я вышел из магазина, еще только наступали сумерки. Сильно голодным я себя не чувствовал, но в предвкушении представлял себе блюдо, которое собирался приготовить. Скажу без излишней скромности, что готовить его я умею, и несколько раз делал это даже на заказ.

Мои радужные размышления внезапно прервались "третьим звонком". По всем юридическим канонам, это было классическим разбойным нападением, за которое у нас дают от 8 до 12 лет. Как стая шакалов, на меня набросилось одновременно сразу трое парней лет по двадцати. Один из них, слева, крепко обхватил меня руками на уровне локтей, блокировав возможность активно сопротивляться. Второй, справа, ударил меня кулаком слева по затылку, из-за чего мои очки улетели в лужу, а потом справа по груди, заставив растеряться. Боль была настолько острой и сильной, что я было подумал, что меня ударили ножом, но ни крови, ни раны не увидел. В это время третий участник сзади мгновенно обшарил мои карманы, чего я сначала и не заметил.

Покончив с карманами, он полез в кобуру за телефоном. Это ощущение мне было уже знакомым. Мне удалось, несмотря на "блок", сжать ее в кулаке, из-за чего открыть ее он так и не смог. Тогда он ударил меня костяшками своего кулака по руке и стал срывать кобуру с пояса. Она держалась крепко, чего я не мог сказать о своей руке. В конечном счете, ему удалось оторвать переднюю часть кобуры, оставив жалкие лохмотья от ее задней стенки. Телефон оказался в его руке, после чего все трое моментально растворились, оставив меня стоять с шишкой на затылке, поломанным ребром, вывернутыми карманами, распоротыми по наружному правому шву брюками и без связи с миром. Кроме того, я почти ничего не видел.

То, что мое ребро сломано, я знал точно по знакомым ощущениям: это был уже пятый перелом ребра в моей жизни. Денег было совсем мало, поэтому о них я и не думал. Брюки я мог зашить сам, без помощи всяких ателье так, что никто и не отличил бы, были прецеденты. Единственной серьезной утратой был телефон. Совсем не потому, что он был относительно дорогим или нужным мне по работе, а тем, что в нем было записано много очень важных для меня номеров. Теперь они были безвозвратно утеряны, и никто на свете не смог бы мне с этим помочь. К моему возрасту память уже утрачивает свою юную цепкость, а иметь дубликат на обыкновенном листке бумаги где-нибудь дома в ящике стола мне тогда еще в голову не приходило. Вход в "зрительный зал" для меня закрылся.

Вся их "работа" заняла не больше одной минуты. При этом в моей руке по-прежнему болтался пакет с куском печенки, луком и совершенно не помятыми помидорами. Очки мне кто-то помог найти, но кто был этим благодетелем я не разглядел, потому что сначала был без них, а потом протирал стекла платком, который почему-то остался у меня в заднем кармане.

- Вы будьте здесь осторожней, - послышался чей-то голос. - Это опасное место.
В этом меня уже убедили и без того мудака. Вокруг было полно народу. Темнота еще не наступила. Я огляделся по сторонам. Ни один человек не сделал ни малейшего движения, чтобы выручить, помочь в самый критический момент. Если бы вся эта толпа ринулась на тех троих, их могли бы разорвать в клочья. Но никто не захотел. А может быть и не посмел. Крепко же напугали их те, кто мертвой хваткой держит за горло весь этот "бизнес". Предпочитают быть зрителями захватывающего детектива. И полиция не суется. Получив свою долю откупных, она ушла в более безопасные и лучше оплачиваемые места, отдав эту часть города своим спонсорам на растерзание. Как, впрочем, и по всему миру. Пришлось успокаивать себя философски: если черный бьет белого - это борьба за независимость и светлое будующее с достатком, а если белый бьет черного, то это уже расизм.

- Вы будете следующими, - сказал я в сторону, откуда раздался голос того советчика, а про себя подумал:

"Окей, ребята, не надо ломиться в открытую дверь. Какой смысл убеждать ?меня в том, в чем я только что убедился самостоятельно, ярко и твердо. А с телефоном, клянусь, я некоторое время не буду ходить не только здесь, но и вообще нигде".


"НУ ЧТО, КРАСИВАЯ, ПОЕХАЛИ КАТАТЬСЯ"

Особняком в Африке стоят сексуальные преступления. Особняком потому, что практически никто не считает их преступлениями. Для местного населения это только одна из сторон обыденной жизни, которая и не предусматривает какого-то сопротивления. Но если женщина и против, то это так... своего рода кокетство, не более. Жаловаться никто не пойдет, кроме единиц мужей или отцов изнасилованных. Остальные молчат, ибо если об этом станет известно, то огласка сыграет роль рекламы, и непременно найдутся другие охотники до пострадавших. Особо миндальничать с такими женщинами уже никто не станет.

Самым типичным сексуальным преступлением здесь является педофилия. Агрессивной стороной при этом может оказаться кто угодно: незнакомый, малознакомый, очень хорошо знакомый, дальний или близкий родственник, родной брат и даже родитель. Среди учителей и преподавателей очень широко распространено использование служебного положения, которое является по сути чистейшей воды шантажом. Возраст жертвы при этом значения не имеет. Мне дважды попадались на глаза газетные публикации об изнасилованиях отцами дочерей в возрасте 8 месяцев и полтора года. Первая умерла от кровотечения. Вторую удалось спасти, но ей предстояла серия восстановительных операций.

Педофилия поддерживается еще и тем, что в Африке очень много беспризорных уличных детей. Этих можно заманить в машину конфетой или самой мелкой танзанийской монетой в 50 шиллингов. Минут через 15 ее из машины вышвырнут уже другим человеком.

В среде тинэйджеров распространены групповые изнасилования. Их жертвой может оказаться кто угодно независимо от возраста. Главное, чтобы место было удобное. Не в смысле комфорта, а чтобы при появлении угрозы можно было легко смыться. Кстати о комфорте: поскольку подавляющее большинство африканцев предпочитает в сексе собачью позицию "самец сзади", то роль комфортного места может сыграть даже ствол дерева, пенек или забор. Главное, чтобы было куда упереть руками.


КАК ДВА ПАЛЬЦА... ОБВЕСТИ

Не на последнем месте по частоте находится еще один вид преступлений - мошенничество во всевозможных его проявлениях. Об одном случае, с обменом валюты, я уже рассказал. Вот еще один из типичных.

По законам для иностранцев, которых приглашают на работу в Африку, администрация - наниматель обязана предоставить квартиру, средство для передвижения и сотовый телефон. Телефон у меня был свой, а во всем остальном мне было мягко отказано.

Я жил в госпитале, но поскольку круглосуточное нахождение в одних и тех же стенах очень напоминает отбывание срока на зоне, я стал потихоньку собирать деньги, чтобы арендовать собственное жилье. Для этого я открыл первый в своей жизни счет в представительном банке. Когда набралась сумма, достаточная для оплаты 6 месяцев аренды, я вплотную занялся поисками жилья. Вскоре, с помощью некоторых своих новых приятелей, я сделал выбор. Это была уютная квартира в небольшом одноэтажном доме на две семьи, огороженном прочной и высокой оградой. Она содержала все необходимые для нормального житья помещения и приспособления, а вокруг дома был небольшой дворик, где можно было что-то готовить или просто посидеть с пивком. И еще одно преимущество: квартира находилась недалеко от госпиталя, в 15 минутах ходьбы.

Я встретился с хозяйкой, деловой на вид дамой. Не теряя времени мы составили договор и юридически его оформили. Я выгреб из банка почти все свои сбережения и заплатил. Единственное, что оставалось, это подождать три недели, чтобы предыдущий постоялец съехал. Самого жильца я не видел, но его упакованными вещами была уставлена одна из комнат. Хозяйка гарантировала, что если он к этому сроку не освободит помещения, она вышвырнет его вещи на улицу. Три недели для Африки это почти мгновение, поэтому я тоже стал потихоньку упаковываться, строя планы о необходимых приобретениях.

Идиот во мне сдохнет вместе со мной! Ну почему я не потребовал ключей тогда, когда принес деньги!? Однажды меня уже "кидали" подобным образом. Это было 35 лет назад, в Ленинграде. Три долгих месяца тогда я пытался получить назад деньги, которые занял с помощью старых друзей. Когда я обратился к властям, выяснилось, что я у той хозяйки был седьмым. С остальными мы никогда не встречались, ибо она назначала всем разное время для визитов. В результате я получил назад только половину своих денег, а она - 4 года тюрьмы. С долгами я через полгода все-таки расплатился, но из-за этой истории я потерял то, из-за чего и сорвался в Питер из желания закрепиться там навсегда. Пришлось вернуться в Ташкент к старой жизни. Но это было в нашей стране, да еще и в советское время. Здесь была Африка.

Когда прошло еще дней десять после намеченной даты моего переселения, я позвонил этой мадам и сказал, что даю ей последнюю неделю, и если она не выдаст мне ключи или не возвратит деньги, я обращусь в полицию. Она слезно пообещала и... смылась. Вместе с упакованными вещами мнимого постояльца. Дом принадлежал ей, но сама она купила еще один где-то совсем в другом районе города и просто готовилась к переселению.

Еще недели две сверх той, которую я ей любезно предоставил, о ней не было никаких известий, за исключением редких "приветов" СМС-ками на суахили. Английский она вдруг напрочь "забыла". Никакие угрозы на нее не действовали. Тогда я обратился в полицейский участок (типа нашего опорного пункта милиции). Внимательно выслушав мой рассказ и выудив из меня 20.000 шиллингов (примерно 15 долларов по курсу того времени), офицер пообещал посодействовать. Через два дня эта дама появилась и вернула мне в присутствии полицейского половину денег, поклявшись, и опять слезно, что остальные принесет еще через два дня. Больше мы с ней не виделись.

В обещанный день я пришел в полицейский участок к назначенному времени, но прождав полтора часа, так ничего и не высидел. Дважды или трижды ей звонил полицейский. Та убеждала, что уже выехала из дома, но задерживется из-за "пробок" на дорогах. За битый час дальнейшего бесплодного ожидания я по некоторым знакомым словам услышал только, как он сообщил по телефону той курве, что я все еще сижу и выжидаю. Я после этого встал и ушел. Надо было предпринимать что-то совсем другое.

Безрезультатно прождав еще неделю, я поехал в региональное отделение полиции (типа нашего райотдела), и накатал заявление с приложением копии договора об аренде квартиры. Здесь выяснилось, что кроме меня есть еще восемь претендентов на эту квартиру, и все они уже тоже заплатили за "мое" жилье. На деньги девяти дураков можно было купить великолепный дом.

Эта история так и кончилась для меня ничем. А вот для нее финал был оглушительным: примерно через полгода я наткнулся в газате на короткую статью с фотопортретом той "мадам". В статье сообщалось, что героиня этого материала обвинена в массовом мошенничестве и осуждена на 30 лет тюрьмы.

"И на том спасибо", - сказал я сам себе и уже на следующий день пожалел об этом. Желать зла даже врагу - не в моем характере.

Поскольку дело шло к Новому году, а зарплату нам выдавали в первой декаде месяца, я решил взять еще немного расходных денег в банке, чтобы достойно встретить Деда Мороза. Но когда я засунул свою карточку в банкомат, выдать мне что-либо он категорически отказался. Все пять моих попыток получить хоть что-нибудь, кончились тем же. Я проверил свой счет, и вот тут-то и выяснилось, что остатки моих сбережений кто-то уже успешно выгреб. Оставались считанные "копейки", гарантировавшие банку, что я не закрыл свой счет.

Я тут же "закрыл" этот счет вместе с банкоматом с таким грохотом, что прибежали секьюрити. Меня хотели арестовать, но поскольку факт воровства не подтвердился, а банкомат практически не пострадал, сердобольные секьюрити меня отпустили. Хранить деньги в африканском банке, как выяснилось, так же надежно, как на время своего обеденного перерыва повесить после стирки сохнуть на бельевой веревке в ветренную погоду в открытом дворе стодолларовые банкноты, даже не пристегнув их прищепками.

История с арендой жилья имела свое небольшое продолжение, которое разъяснило мне причины и этого, и еще многих других преступлений, через которые мне довелось пройти в качестве пострадавшей стороны.

Я рассказал об этом несчастье своему шефу, надеясь намекнуть ему, что организовать для меня нормальное жилье должен был по закону он. Намеков в Африке не понимают, поэтому он "перевел стрелку на другой путь". Он просто пообещал поехать со мной в ту полицию к какому-то знакомому высокому чину. Мы съездили. "Чина" мы не нашли, но у шефа состоялся какой-то оживленный разговор на суахили с одним из целой группы полицейских, совещавшихся в просторном кабинете. Шеф долго потом хранил молчание, видимо не решаясь мне сказать о теме их разговора. Ожнажды я не выдержал и напомнил ему, что "чин" все-таки надо бы разыскать. И тут он решился сделать для меня перевод:

- Знаете, что мне сказал тот полицейский? Он сказал: "Что вы носитесь с этим белым? Пусть забудет об этих деньгах"!

Вот и вся работа африканской полиции. Мое заявление, кстати, они просто вышвырнули, а в журнале регистрации не осталось никаких его следов.
Однажды, еще в Замбии, с подачи одного из своих приятелей я купил у одного из его замбийских друзей холодильник. Этот парень за пару лет до того был врачом, коллегой моего приятеля, но после того, как он, будучи на дежурстве в клинике неординарно пьяным, нагородил черт те чего, наорал на дежурный персонал, а потом изнасиловал одну из медсестер, у него отняли диплом и выгнали на улицу. Он стал подрабатывать в мастерской по ремонту всякого старого барахла, включая холодильники.

Приятель, зная о моем желании иметь холодильник, познакомил нас. Он, правда, советовал мне добавить денег и купить маленький, но новый, из магазина. Я купил у его друга большой, но реставрированный. Так дешевле. "Скупой платит дважды", - сказал один мудрец много веков назад. Казалось бы, зачем проверять то, что проверено самой жизнью многомиллионнократно и давно превратилось в аксиому? Ну как же, я же и сам "мудрец"!

Мое приобретение ревело, как скотина на сносях, не давая спать по ночам, а когда отключался агрегат, тряслось так, что внутри него со звоном падали бутылки. Весь этот кошмар продолжался недели три, после чего он, наконец, замолчал. То есть, совсем замолчал, сдох. Месяца полтора я звал тех, кто продал мне это чудо бытовой техники. Приехали, наконец, покопались чуток, реанимировали вторично и уверили, что это была только "клиническая смерть".

Холодильник работал. Но не работало реле, поэтому теперь он гудел сутками безостановочно. Хорошо хоть - не трясся. Но пскольку это все-таки был не вечный двигатель, он вскоре сдох снова, и на сей раз смерть была окончательной. Три месяца я пытался вызвать тех деляг, но несмотря на обещания, никто из них в "реаниматоры" больше не рвался. К концу моего пребывания в той квартире я уже просто просил забрать у меня этот технический труп, убеждая тех "мастеров", что я вскоре перееду и буду вынужден оставить его на произвол судьбы или выкинуть с балкона. Но ехать ко мне по-прежнему не спешили.

Отчаявшись, я вначале самостоятельно, потом через приятеля, а затем уже и через полицию, попробовал получить назад свои деньги. Приятель на конфликт со своим другом не пошел, намекнув мне, что если бы я в свое время послушал его совета, проблемы не возникло бы.

А вот полицию эти дельцы слегка поначалу испугались. Через неделю они приехали и забрали, наконец, эту свежевыкрашенную блестящую рухлядь, поклявшись расплатиться со мной через десять дней. Теперь у меня не было ни холодильника, ни денег, и стало непонятно, за что я платил. Еще через месяц я с трудом получил половину своей суммы, после чего они перестали отвечать на телефонные звонки. Застать их на рабочем месте тоже не удавалось из-за добросовестных дозорных. Даже полиция, к полному моему удивлению, оказалась бессильной.

Только после того, как танзанийский шеф перевел для меня те слова полицейского, я понял, что "бессилие" замбийской полиции было оплачено частью моих денег. А танзанийская полиция, кроме того, держит на вооружении весьма оригинальный вид вымогательства: она устраивает своеобразное соревнование - кто больше даст, преступник или пострадавшая сторона. В первом случае наказать виновного становится невозможным. Во втором - лидером становится жертва преступления, но платить придется столько, что лучше бы и не жаловался.
Продолжение следует.